Меч над пропастью - Страница 118

118

Стоит обратить внимание не на обстоятельства очередной победы наших далеких потомков над зарвавшимся врагом, а на возможность договориться, понять друг друга представителям, казалось бы, абсолютно противоположных по духу цивилизаций – рептилоидов, жестко запрограммированных на захват жизненного пространства, и землян, отстаивающих свои, совершенно непонятные их оппонентам, ценности («Темные небеса»).

Вот что главное у Ахманова. Весь остальной антураж – для удовольствия не шибко квалифицированного читателя и в полном соответствии с издательскими пожеланиями.

К уже сказанному, видимо, необходимо добавить, что война – понятие чисто человеческое либо относящееся к епархии некоторых, подчеркиваю, всего лишь некоторых биологических цивилизаций, еще не достигших уровня выхода на звездные дороги, потому что вся энергия и помыслы в этом случае должны отвлечься от внутренних междоусобиц и быть направлены на решение одной общей задачи – освоения новых, неведомых доселе пространств. Иначе никаких средств не хватит для поддержания столь грандиозного предприятия. Если же подходить к понятию «война» с точки зрения высокого разума, пусть даже беспредельно холодного, то ничего, кроме преступного растранжиривания отнюдь не беспредельных ресурсов – и материальных, и энергетических, а также очень, видимо, ценных жизненных, – война не несет. Всех результатов, являющихся конечной целью любых боевых действий, можно достичь гораздо более эффективными способами, к тому же не прибегая к неоправданному и безумному расточительству. Именно так действуют двеллеры-метаморфы в дилогии Ахманова «Скифы пируют на закате. Странник, пришедший издалека». Так что давайте придерживаться принципа Оккама и не изобретать себе лишний раз устрашающие космические армады, с которыми следует биться насмерть, равно как и самого врага. Тем более там, где его быть не может.

Поэтому следует заметить и то, что первая часть «звездных войн», происходящих в ХХI–XXIII веках, служит как бы необходимым прологом ко второму действию, которое разворачивается много лет спустя и повествует о работнике Фонда Развития Инопланетных Культур, ксенологе Иваре Тревельяне. Здесь, натурально, становится более интересно, потому что герой этот не кто иной, как прогрессор, причем потомок людей, некогда отстоявших интересы Земли и позволивших ей занять достойное место в галактическом содружестве.

Собственно, сам термин «прогрессор» некогда придумали братья Стругацкие, заменив этим словом не очень-то им нравившееся понятие «kulturtreger», что в буквальном переводе с немецкого означает «несущий культуру», хотя и последнюю категорию они упоминали в своих произведениях некоторое количество раз. Прогрессор – человек, явно или неявно вмешивающийся в устав чужого монастыря, правда, с благородной целью «спрямить историю», т.е. помочь иной цивилизации избежать в своем развитии излишних жертв. Тема эта не является открытием Стругацких, потому как до них в отечественной фантастической литературе были и А. Богданов с «Красной звездой» (1908 год), и А. Толстой с «Аэлитой» (1923 год). Но указанные писатели по мелочам не разменивались. Уж если ломать, так ломать! Даешь мировую революцию! Братья-соавторы же подошли к этому вопросу более тонко и совсем с другой стороны. Если вмешательство, то только незаметное, заранее просчитанное и несущее семена будущих гуманистических перемен. «Из всех решений всегда выбирай самое доброе». В большинстве же случаев – осторожное, ненавязчивое наблюдение. Правда, в первом же своем «прогрессорском» романе «Трудно быть богом» Аркадий и Борис Стругацкие несколько усомнились в этичности подобных деяний и обозначили зачатки полностью проявившейся впоследствии проблемы. И сами авторы, и их волею большинство населения Земли относятся к «прогрессорству», мягко говоря, с неодобрением. Уж больно эта деятельность располагает к возможности случайной ошибки, что и произошло, например, в Арканаре. Именно здесь происходит разговор Антона-Руматы с умницей Будахом, который в результате и расставляет все точки над <MIB>«i»: «…Тогда, господи, сотри нас с лица земли и сделай заново более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой«. Проблема достигает апогея в „Жуке в муравейнике“, где руководитель КОМКОНа-2 Рудольф Сикорски вынужден пойти на безжалостное убийство, терзаемый мыслью о том, что „Странники могут прогрессировать Землю“. Вот так! Ни больше, но и никак ни меньше! Если мы сами считаем, что помощь нашим меньшим братьям – дело вполне пристойное, то почему же нас так ужасает мысль, что мы тоже можем подвергнуться подобному влиянию?

Решение этических уравнений – одна из самых сильных сторон в творчестве Стругацких. Именно поэтому в том же романе они заставляют Максима Каммерера думать следующим образом: «Признаюсь совершенно откровенно: я не люблю Прогрессоров… <<…>> …Впрочем, надо сказать, что в своем отношении к Прогрессорам я не оригинален. Это неудивительно: подавляющее большинство землян органически не способно понять, что бывают ситуации, когда компромисс исключен, либо они меня, либо я их… <<…>> …Для нормального землянина это звучит дико…» В заключительной же части «каммереровской» серии – романе «Волны гасят ветер» – главный герой, скорее всего, вообще приходит к заключению, что прогрессорство вовсе не обязательно, потому что рано или поздно, но любая цивилизация, либо какая-то ее часть, сама выходит на уровень второго порядка и превращается в сообщество чисто космическое, цели и задачи которого могут никак не пересекаться с интересами обитателей планет.

118